eng
Выпуск #3-4/1998
Интервью с О. Гапотченко
Благополучие в небе — забота земная. Научно-технический центр Минэкономики РФ отметил свой пятилетний юбилей.
Благополучие в небе — забота земная. Научно-технический центр Минэкономики РФ отметил свой пятилетний юбилей.
Просмотры: 2473
З0 июня Научно-технический центр Минэкономики России отметил свой пятилетний юбилей. Создан он по решению правительства сначала как НТЦ Миноборонпрома РФ, затем, в связи с перестройкой управления ВПК, перешел под крыло экономического ведомства. Ныне Центр взаимодействует с Департаментом радиоэлектроники и приборостроения Министерства экономики РФ. Работает по его заданиям, выполняет договорные работы. И все эти годы — участвует в реализации важнейшей государственной задачи: способствует обеспечению надежности Единой системы организации воздушного движения (ЕС ОВД) в небе России. Олег Олегович Гапотченко принимал деятельное участие в образовании Научно-технического центра. Сегодня он исполняет обязанности директора Центра. С ним и ведет беседу наш корреспондент.
Корр. Олег Олегович, за безопасность воздушного движения в российском небе отвечают все-таки конкретные ведомства. А создание вашего Центра, хотя и связанное с делами воздушными, должно быть, имело под собой какие-то вполне земные, практические причины?
О.Г. Вы правы. В начале 90-х годов на правительственном уровне было принято решение об организации новых международных трасс в воздушном пространстве над арктическими и дальневосточными территориями России. Это позволяло значительно укоротить маршрут самолетов, летящих, скажем, с американского континента в страны Евразии и Австралию. Для западных авиакомпаний это означало выигрыш во времени и экономию ресурсов, а российской стороне более широкое использование ее воздушного пространства обещало ежегодно приносить дополнительно миллионы долларов. Но для этого наша страна должна была обеспечить соответствующее аэронавигационное обслуживание, чтобы создать благоприятные условия полета для отечественных и иностранных воздушных судов. Предстояла широкомасштабная модернизация Единой системы организации воздушного движения России. С этой целью была разработана и утверждена Федеральная программа ее модернизации, согласно которой ЕС ОВД должна получить в свое распоряжение самые современные средства наблюдения, управления и связи.
А задействовать в реализации программы предполагалось не только отечественный научно-технический и промышленный потенциал, но и зарубежный. Вот тогда и понадобилась организация, которая держала бы в своих руках все связующие нити. И решением правительства наш НТЦ был определен как генеральный подрядчик для предприятий российской промышленности. Нам было поручено организовать кооперацию промышленности и координировать совместную деятельность российских предприятий, занимающихся разработкой и производством оборудования для систем управления воздушным движением. Еще одной важной задачей стала организация совместной деятельности российских и западных предприятий вплоть до создания СП, что, в общем-то, обещало выгоду обеим сторонам. Перед российскими предприятиями открывалась возможность получить западные технологии и инвестиции, а у иностранных партнеров появлялись широкие возможности выйти на наш рынок УВД.
Корр. И вам удалось создать совместные предприятия?
О.Г. Да, удалось. Например, в Санкт-Петербурге на базе Всероссийского НИИ радиоэлектронной аппаратуры (ВНИИРА) успешно действует российско-американское предприятие, которое создает вторичные радиолокационные комплексы для систем управления воздушным движением. Нижегородское НПО “Полет”, специализирующееся на комплексах бортовой связи, образовало российско-германское предприятие “Сатурн”. Уже несколько лет устойчиво работает российско-итальянское предприятие “Буран”. С нашей стороны его учредителями стали НПО “Протон”, ВНИИРА и Лианозовский электромеханический завод. Это СП занимается разработкой и производством современных автоматизированных систем управления воздушным движением. При участии отечественной промышленности оно уже реализовало проект аэродромной системы УВД в Самаре. Понятно, что я назвал не все совместные предприятия, занимающиеся проблемами управления воздушным движением. Их уже достаточно много, в том числе созданных и при нашем участии.
Корр. Олег Олегович, а что за специалисты работают в Центре?
О.Г. Возглавляет Центр лауреат Государственной премии, академик Международной академии информатизации (МАИ) Александр Васильевич Яковлев. Есть среди нас члены-корреспонденты МАИ, доктора и кандидаты наук. Почти половина сотрудников в прошлом работали либо генеральными конструкторами, либо их заместителями, и значит, имеют огромный опыт работы в промышленности. Они сами создавали и испытывали технику. По сути, у нас собрались специалисты, которые знают практически все отечественные предприятия в оборонке, прекрасно ориентируются в их тематике и возможностях. Поэтому мы беремся за очень сложные задачи и очень быстро организуем необходимую кооперацию.
Корр. Не могли бы вы рассказать о какой-либо разработке, выполненной с участием НТЦ, из числа наиболее интересных?
О.Г. Пожалуйста. НТЦ занимается, в частности, и радарной метеорологией. В свое время мы разработали и выпустили большую партию радиолокаторов, аналогов которым нет в мире. Их закупили 40 стран. Локаторы ведут разведку погоды, вскрывают физику облака, что особенно важно в районах аэродромов, и дают экипажам воздушных судов достаточно точную информацию о том, какая погода ожидается в этой локальной области. Разработка заинтересовала американцев, и мы начали совместные работы в области систем метеонаблюдения и метеообеспечения полетов. Правда, эти работы сейчас притормозились. На то есть ряд своих причин, но это уже тема для другого разговора.
Еще пример. Мы участвовали в создании вторичного радиолокатора “Крона” (разработчик — Челябинский НИИ измерительной техники — радиотехнические комплексы), аналогов которому за рубежом тоже, кстати, нет. Уникальность этого радара, служащего для обнаружения и сопровождения гражданских и военных самолетов, в том, что он способен работать одновременно на двух разных частотах: принятой в нашей системе УВД и в западной. Таких радаров за пределами России нет. И вообще, ни один западный проект не может быть выполнен у нас без привлечения российских вторичных радиолокаторов. Здесь у нас монопольная область. Сейчас, например, французы готовятся осуществить в России некоторые свои проекты с использованием ВРЛ “Крона”.
В уже реализованных проектах в Казахстане, где работы по модернизации ведут германская фирма Siemens и французская Thomson, развернуты наши отечественные ВРЛ “Радуга”, разработанные ВНИИРА.
Корр. Понятно, что радары как автономное средство наблюдения и навигации еще долго будут служить пилотам и диспетчерам. Но будущее, наверное, все же за спутниковыми навигационными системами. В частности, с более широким открытием российского воздушного пространства для всех воздушных судов в свое время активно обсуждалась возможность использования спутниковой навигационной системы “Глонасс”. Как разрешилась эта проблема?
О.Г. “Глонасс” будет работать в интересах гражданских потребителей. Принята соответствующая федеральная программа ее использования, в реализации которой наш Центр тоже участвует. Напомню, что в свое время в США и СССР были созданы свои космические системы, с помощью которых можно определять местоположение самолета, морского судна, автомобиля и вообще любого движущегося объекта с точностью до нескольких сантиметров. Нужно только, чтобы эти объекты были оборудованы соответствующими приемниками. Каждая из двух спутниковых систем — американская GPS и наша “Глонасс” – уникальны, и у каждой есть свои проблемы. Однако их совместное функционирование открывает фантастические возможности для совершенствования технологии управления воздушным движением. Сейчас российская и американская стороны создают комбинированную аппаратуру, которая будет принимать сигналы и с американских и с российских спутников на их “родных” частотах.
Что касается НТЦ, то мы готовим предложения по организации НИОКР в рамках Федеральной программы, участвуем в организации финансирования, координируем исполнителей и самостоятельно ведем часть исследовательских и опытно-конструкторских работ в этой области. Это огромный участок работы, и актуальность тематики будет только возрастать, как и число пользователей этой системы. Спутниковые системы способны обеспечить не только безопасность движения, но и сохранность грузов на любом виде транспорта, стать незаменимыми в практике работы МЧС. Да и нуждам отдельного человека они готовы послужить. Наверное, туристы и просто грибники не откажутся прихватить с собой маленький приемничек, который не даст им заблудиться. Поэтому наша задача сегодня — так организовать работу, так использовать бюджетные средства, которые нам выделяются на реализацию этого проекта, чтобы в максимально короткие сроки наполнить рынок соответствующей приемоиндикаторной аппаратурой.
Корр. А какие российские предприятия уже выпускают эти приемоиндикаторы?
О.Г. Сейчас налажен выпуск такой аппаратуры в Москве, в ОКБ “Компас” (завод “Темп”) и на заводе “Радиоприбор”. В Санкт-Петербурге этим занимается Российский институт радионавигации и времени. Разворачивается потихоньку производство и в некоторых других городах.
Корр. В России сейчас работает немало зарубежных консалтинговых фирм. Насколько я знаю, НТЦ тоже отчасти занимается консультированием. Не сталкивались ли ваши интересы с интересами каких-либо зарубежных консультантов?
О.Г. Сталкивались. Тем не менее нам удалось совместно с американской консалтинговой фирмой Boose Allen & Hamilton выполнить исследования по главным направлениям и возможным формам промышленного сотрудничества отечественных и западных предприятий. В ходе этого исследования были определены основные сегменты и детальная структура рынка УВД России. Мы разработали рекомендации по организации эффективной совместной деятельности наших и западных фирм на отечественном рынке УВД. Собственно, вся наша нынешняя работа и строится с учетом результатов проведенных исследований в этой области.
Корр. Понятно, что тематическая привязка к организации воздушного движения — это ваш хлеб. Но творческая мысль, как река, иногда выходит из берегов. Тогда как?
О.Г. Мы не ставим никаких преград. Есть у нас и работы, выходящие за рамки тематики. Охотно занимаемся ими — был бы заказчик. Возможно, вскоре благодаря нашему НТЦ Internet станет доступнее российскому пользователю. Дело вот в чем. Чтобы сейчас попасть в нужную базу данных, требуется очень хорошо подготовленный оператор, который знает, какие операции надо проделать, какие коды набрать. Кроме того, нужно соответствующим образом сформулировать вопрос, чтобы получить искомый ответ. Наши ученые создали математический продукт, который позволяет на неформализованный вопрос получить вполне формализованный ответ. То есть от оператора не потребуется уже такой серьезной подготовки. Вы можете сформулировать свой вопрос, допустим, так: “Хочу узнать в такой-то области о том-то”. Запрос уходит в страну, куда вы обращаетесь, и вам выдается меню. Пожалуйста, выбирайте. Такой процедуры пока нет нигде в мире. Мы ведем работы в этом направлении уже третий год. Финансируются они из бюджета. Это выгодно государству, потому что практическое применение обещает быть безграничным. Если удастся развернуть такую систему хотя бы в вузах и научно-исследовательских институтах, то можно считать, что мы в еще большей степени распахнули ворота в мир информации, поиск которой сегодня продолжает вестись по старинке: методом проб и ошибок. Это слишком долго и дорого. Мы же можем сделать поиск нужной информации быстрым, малозатратным и коммерчески выгодным.
Центр работает и в других, скажем так, гражданских направлениях. Например, очень заинтересовали шоу-бизнес наши квантоскопы. Это выполненные по уникальной технологии полупроводниковые лазеры, которые позволяют с высоким разрешением отображать картинку монитора или иного дисплея на площади в несколько десятков квадратных метров.. А отображающей поверхностью может служить обыкновенный экран или даже стена здания.
Корр. За годы существования Центра его функции как-то расширились?
О.Г. Да, у нас появились новые обязанности. В частности, в соответствии с указом президента теперь все работы, претендующие на бюджетное финансирование, будут проходить конкурсный отбор. Департамент радиоэлектроники и приборостроения Минэкономики РФ своим приказом определил нас как центр, который должен обеспечивать проведение конкурсов. На нас же лежит организация и проведение научно-технической экспертизы всех заявочных работ по НИОКР. Научную экспертизу мы проводим сами, привлекая отдельных специалистов со стороны, на экономическую экспертизу отдаем проекты в другую организацию.
Корр. И как бы вы охарактеризовали нынешнюю ситуацию в сфере обеспечения УВД отечественной техникой?
О.Г. Ее не сравнить с той, что была четыре–пять лет назад, когда российским разработчикам особенно и нечего было показать. Многое тогда находилось еще в заделе. А сегодня по номенклатуре уже мало таких позиций, где у нас вообще чего-то нет из того, что есть у западных фирм. И очень мало осталось таких позиций, где их средства по потребительским свойствам перекрывают наши. Тем более что сейчас многие устройства изготавливаются из западных комплектующих. Сборка, тестирование, программное обеспечение выполняются здесь, и продукция выходит либо под маркой совместного производства, либо под российской маркой. Все оборудование для управления воздушным транспортом отечественного производства соответствует мировым стандартам, все сертифицировано.
Другой показательный пример. Федеральная авиационная служба объявила конкурс на модернизацию системы УВД “ТЕРКАС”. Это Московская аэродромная узловая зона, включающая аэропорты Шереметьево, Домодедово, Внуково и Быково. Система уже исчерпала свой ресурс. В конкурсе участвует около десятка фирм, три из которых — отечественные. Еще недавно мы не могли об этом и мечтать.
Корр. То есть вы хотите сказать, что процесс модернизации УВД сильно продвинулся. А как можно оценить усилия НТЦ в этом плане?
О.Г. За прошедшие пять лет мы способствовали поставке на рынок нескольких сотен позиций различного оборудования. Это светопосадочные огни, маяки ближней и дальней навигации, бортовые системы связи и навигации, а также трассовые аэродромные локаторы, системы посадки для разных аэродромов, системы обработки первичной и вторичной информации, диспетчерские места для отображения информации и управления воздушным движением и многое другое. Преимущественно все это — российское оборудование. Ибо одна из наших задач, и мы не скрываем этого, — продвигать продукцию своей, отечественной промышленности. Но, конечно, не в ущерб безопасности воздушного движения. При прочих равных условиях предпочтение стараемся отдавать нашей технике.
Корр. Но какой-то смысл, кроме патриотизма, в этом предпочтении все же запрятан?
О.Г. Дело в том, что каждая система имеет определенный жизненный цикл. Скажем, первичный трассовый радар эксплуатируется 15 лет. Стоит он примерно 4,5 млн.долл. Так вот, 15 лет его жизни по стоимости обойдутся в среднем втрое дороже покупной цены. Сюда войдут затраты на ремонт, модернизацию, обучение людей, доставку запчастей и другую деятельность по поддержанию его ресурса. Если даже первоначальная цена на наше изделие чуть выше, чем на западное, ее потребитель в конечном итоге все равно остается в выигрыше, потому что наше обслуживание, наша инфраструктура поддержания ресурса техники обходится дешевле.
Корр. А если вспомнить о генеральной задаче: открыть небо, чтобы привлечь в экономику дополнительные миллионы долларов?
О.Г. Уровень движения иностранных воздушных судов возрос. Динамика роста сейчас составляет 5–7% в год, а раньше была — 3–4%. Я думаю, что темпы роста будут постоянно увеличиваться. Небо России нужно всему миру. По расчетам ученых, к середине XXI века три четверти мировых авиаперевозок будут осуществляться именно через Северный полюс, над Северным Ледовитым океаном. Поэтому мы и отдает все силы на создание современной технической инфраструктуры для новых российских авиатрасс. Работа проделана большая, но еще больше предстоит сделать.
Корр. Спасибо за интервью, Олег Олегович, и удачи в реализации ваших планов.
Беседу вела Г.Сидорова
О.Г. Вы правы. В начале 90-х годов на правительственном уровне было принято решение об организации новых международных трасс в воздушном пространстве над арктическими и дальневосточными территориями России. Это позволяло значительно укоротить маршрут самолетов, летящих, скажем, с американского континента в страны Евразии и Австралию. Для западных авиакомпаний это означало выигрыш во времени и экономию ресурсов, а российской стороне более широкое использование ее воздушного пространства обещало ежегодно приносить дополнительно миллионы долларов. Но для этого наша страна должна была обеспечить соответствующее аэронавигационное обслуживание, чтобы создать благоприятные условия полета для отечественных и иностранных воздушных судов. Предстояла широкомасштабная модернизация Единой системы организации воздушного движения России. С этой целью была разработана и утверждена Федеральная программа ее модернизации, согласно которой ЕС ОВД должна получить в свое распоряжение самые современные средства наблюдения, управления и связи.
А задействовать в реализации программы предполагалось не только отечественный научно-технический и промышленный потенциал, но и зарубежный. Вот тогда и понадобилась организация, которая держала бы в своих руках все связующие нити. И решением правительства наш НТЦ был определен как генеральный подрядчик для предприятий российской промышленности. Нам было поручено организовать кооперацию промышленности и координировать совместную деятельность российских предприятий, занимающихся разработкой и производством оборудования для систем управления воздушным движением. Еще одной важной задачей стала организация совместной деятельности российских и западных предприятий вплоть до создания СП, что, в общем-то, обещало выгоду обеим сторонам. Перед российскими предприятиями открывалась возможность получить западные технологии и инвестиции, а у иностранных партнеров появлялись широкие возможности выйти на наш рынок УВД.
Корр. И вам удалось создать совместные предприятия?
О.Г. Да, удалось. Например, в Санкт-Петербурге на базе Всероссийского НИИ радиоэлектронной аппаратуры (ВНИИРА) успешно действует российско-американское предприятие, которое создает вторичные радиолокационные комплексы для систем управления воздушным движением. Нижегородское НПО “Полет”, специализирующееся на комплексах бортовой связи, образовало российско-германское предприятие “Сатурн”. Уже несколько лет устойчиво работает российско-итальянское предприятие “Буран”. С нашей стороны его учредителями стали НПО “Протон”, ВНИИРА и Лианозовский электромеханический завод. Это СП занимается разработкой и производством современных автоматизированных систем управления воздушным движением. При участии отечественной промышленности оно уже реализовало проект аэродромной системы УВД в Самаре. Понятно, что я назвал не все совместные предприятия, занимающиеся проблемами управления воздушным движением. Их уже достаточно много, в том числе созданных и при нашем участии.
Корр. Олег Олегович, а что за специалисты работают в Центре?
О.Г. Возглавляет Центр лауреат Государственной премии, академик Международной академии информатизации (МАИ) Александр Васильевич Яковлев. Есть среди нас члены-корреспонденты МАИ, доктора и кандидаты наук. Почти половина сотрудников в прошлом работали либо генеральными конструкторами, либо их заместителями, и значит, имеют огромный опыт работы в промышленности. Они сами создавали и испытывали технику. По сути, у нас собрались специалисты, которые знают практически все отечественные предприятия в оборонке, прекрасно ориентируются в их тематике и возможностях. Поэтому мы беремся за очень сложные задачи и очень быстро организуем необходимую кооперацию.
Корр. Не могли бы вы рассказать о какой-либо разработке, выполненной с участием НТЦ, из числа наиболее интересных?
О.Г. Пожалуйста. НТЦ занимается, в частности, и радарной метеорологией. В свое время мы разработали и выпустили большую партию радиолокаторов, аналогов которым нет в мире. Их закупили 40 стран. Локаторы ведут разведку погоды, вскрывают физику облака, что особенно важно в районах аэродромов, и дают экипажам воздушных судов достаточно точную информацию о том, какая погода ожидается в этой локальной области. Разработка заинтересовала американцев, и мы начали совместные работы в области систем метеонаблюдения и метеообеспечения полетов. Правда, эти работы сейчас притормозились. На то есть ряд своих причин, но это уже тема для другого разговора.
Еще пример. Мы участвовали в создании вторичного радиолокатора “Крона” (разработчик — Челябинский НИИ измерительной техники — радиотехнические комплексы), аналогов которому за рубежом тоже, кстати, нет. Уникальность этого радара, служащего для обнаружения и сопровождения гражданских и военных самолетов, в том, что он способен работать одновременно на двух разных частотах: принятой в нашей системе УВД и в западной. Таких радаров за пределами России нет. И вообще, ни один западный проект не может быть выполнен у нас без привлечения российских вторичных радиолокаторов. Здесь у нас монопольная область. Сейчас, например, французы готовятся осуществить в России некоторые свои проекты с использованием ВРЛ “Крона”.
В уже реализованных проектах в Казахстане, где работы по модернизации ведут германская фирма Siemens и французская Thomson, развернуты наши отечественные ВРЛ “Радуга”, разработанные ВНИИРА.
Корр. Понятно, что радары как автономное средство наблюдения и навигации еще долго будут служить пилотам и диспетчерам. Но будущее, наверное, все же за спутниковыми навигационными системами. В частности, с более широким открытием российского воздушного пространства для всех воздушных судов в свое время активно обсуждалась возможность использования спутниковой навигационной системы “Глонасс”. Как разрешилась эта проблема?
О.Г. “Глонасс” будет работать в интересах гражданских потребителей. Принята соответствующая федеральная программа ее использования, в реализации которой наш Центр тоже участвует. Напомню, что в свое время в США и СССР были созданы свои космические системы, с помощью которых можно определять местоположение самолета, морского судна, автомобиля и вообще любого движущегося объекта с точностью до нескольких сантиметров. Нужно только, чтобы эти объекты были оборудованы соответствующими приемниками. Каждая из двух спутниковых систем — американская GPS и наша “Глонасс” – уникальны, и у каждой есть свои проблемы. Однако их совместное функционирование открывает фантастические возможности для совершенствования технологии управления воздушным движением. Сейчас российская и американская стороны создают комбинированную аппаратуру, которая будет принимать сигналы и с американских и с российских спутников на их “родных” частотах.
Что касается НТЦ, то мы готовим предложения по организации НИОКР в рамках Федеральной программы, участвуем в организации финансирования, координируем исполнителей и самостоятельно ведем часть исследовательских и опытно-конструкторских работ в этой области. Это огромный участок работы, и актуальность тематики будет только возрастать, как и число пользователей этой системы. Спутниковые системы способны обеспечить не только безопасность движения, но и сохранность грузов на любом виде транспорта, стать незаменимыми в практике работы МЧС. Да и нуждам отдельного человека они готовы послужить. Наверное, туристы и просто грибники не откажутся прихватить с собой маленький приемничек, который не даст им заблудиться. Поэтому наша задача сегодня — так организовать работу, так использовать бюджетные средства, которые нам выделяются на реализацию этого проекта, чтобы в максимально короткие сроки наполнить рынок соответствующей приемоиндикаторной аппаратурой.
Корр. А какие российские предприятия уже выпускают эти приемоиндикаторы?
О.Г. Сейчас налажен выпуск такой аппаратуры в Москве, в ОКБ “Компас” (завод “Темп”) и на заводе “Радиоприбор”. В Санкт-Петербурге этим занимается Российский институт радионавигации и времени. Разворачивается потихоньку производство и в некоторых других городах.
Корр. В России сейчас работает немало зарубежных консалтинговых фирм. Насколько я знаю, НТЦ тоже отчасти занимается консультированием. Не сталкивались ли ваши интересы с интересами каких-либо зарубежных консультантов?
О.Г. Сталкивались. Тем не менее нам удалось совместно с американской консалтинговой фирмой Boose Allen & Hamilton выполнить исследования по главным направлениям и возможным формам промышленного сотрудничества отечественных и западных предприятий. В ходе этого исследования были определены основные сегменты и детальная структура рынка УВД России. Мы разработали рекомендации по организации эффективной совместной деятельности наших и западных фирм на отечественном рынке УВД. Собственно, вся наша нынешняя работа и строится с учетом результатов проведенных исследований в этой области.
Корр. Понятно, что тематическая привязка к организации воздушного движения — это ваш хлеб. Но творческая мысль, как река, иногда выходит из берегов. Тогда как?
О.Г. Мы не ставим никаких преград. Есть у нас и работы, выходящие за рамки тематики. Охотно занимаемся ими — был бы заказчик. Возможно, вскоре благодаря нашему НТЦ Internet станет доступнее российскому пользователю. Дело вот в чем. Чтобы сейчас попасть в нужную базу данных, требуется очень хорошо подготовленный оператор, который знает, какие операции надо проделать, какие коды набрать. Кроме того, нужно соответствующим образом сформулировать вопрос, чтобы получить искомый ответ. Наши ученые создали математический продукт, который позволяет на неформализованный вопрос получить вполне формализованный ответ. То есть от оператора не потребуется уже такой серьезной подготовки. Вы можете сформулировать свой вопрос, допустим, так: “Хочу узнать в такой-то области о том-то”. Запрос уходит в страну, куда вы обращаетесь, и вам выдается меню. Пожалуйста, выбирайте. Такой процедуры пока нет нигде в мире. Мы ведем работы в этом направлении уже третий год. Финансируются они из бюджета. Это выгодно государству, потому что практическое применение обещает быть безграничным. Если удастся развернуть такую систему хотя бы в вузах и научно-исследовательских институтах, то можно считать, что мы в еще большей степени распахнули ворота в мир информации, поиск которой сегодня продолжает вестись по старинке: методом проб и ошибок. Это слишком долго и дорого. Мы же можем сделать поиск нужной информации быстрым, малозатратным и коммерчески выгодным.
Центр работает и в других, скажем так, гражданских направлениях. Например, очень заинтересовали шоу-бизнес наши квантоскопы. Это выполненные по уникальной технологии полупроводниковые лазеры, которые позволяют с высоким разрешением отображать картинку монитора или иного дисплея на площади в несколько десятков квадратных метров.. А отображающей поверхностью может служить обыкновенный экран или даже стена здания.
Корр. За годы существования Центра его функции как-то расширились?
О.Г. Да, у нас появились новые обязанности. В частности, в соответствии с указом президента теперь все работы, претендующие на бюджетное финансирование, будут проходить конкурсный отбор. Департамент радиоэлектроники и приборостроения Минэкономики РФ своим приказом определил нас как центр, который должен обеспечивать проведение конкурсов. На нас же лежит организация и проведение научно-технической экспертизы всех заявочных работ по НИОКР. Научную экспертизу мы проводим сами, привлекая отдельных специалистов со стороны, на экономическую экспертизу отдаем проекты в другую организацию.
Корр. И как бы вы охарактеризовали нынешнюю ситуацию в сфере обеспечения УВД отечественной техникой?
О.Г. Ее не сравнить с той, что была четыре–пять лет назад, когда российским разработчикам особенно и нечего было показать. Многое тогда находилось еще в заделе. А сегодня по номенклатуре уже мало таких позиций, где у нас вообще чего-то нет из того, что есть у западных фирм. И очень мало осталось таких позиций, где их средства по потребительским свойствам перекрывают наши. Тем более что сейчас многие устройства изготавливаются из западных комплектующих. Сборка, тестирование, программное обеспечение выполняются здесь, и продукция выходит либо под маркой совместного производства, либо под российской маркой. Все оборудование для управления воздушным транспортом отечественного производства соответствует мировым стандартам, все сертифицировано.
Другой показательный пример. Федеральная авиационная служба объявила конкурс на модернизацию системы УВД “ТЕРКАС”. Это Московская аэродромная узловая зона, включающая аэропорты Шереметьево, Домодедово, Внуково и Быково. Система уже исчерпала свой ресурс. В конкурсе участвует около десятка фирм, три из которых — отечественные. Еще недавно мы не могли об этом и мечтать.
Корр. То есть вы хотите сказать, что процесс модернизации УВД сильно продвинулся. А как можно оценить усилия НТЦ в этом плане?
О.Г. За прошедшие пять лет мы способствовали поставке на рынок нескольких сотен позиций различного оборудования. Это светопосадочные огни, маяки ближней и дальней навигации, бортовые системы связи и навигации, а также трассовые аэродромные локаторы, системы посадки для разных аэродромов, системы обработки первичной и вторичной информации, диспетчерские места для отображения информации и управления воздушным движением и многое другое. Преимущественно все это — российское оборудование. Ибо одна из наших задач, и мы не скрываем этого, — продвигать продукцию своей, отечественной промышленности. Но, конечно, не в ущерб безопасности воздушного движения. При прочих равных условиях предпочтение стараемся отдавать нашей технике.
Корр. Но какой-то смысл, кроме патриотизма, в этом предпочтении все же запрятан?
О.Г. Дело в том, что каждая система имеет определенный жизненный цикл. Скажем, первичный трассовый радар эксплуатируется 15 лет. Стоит он примерно 4,5 млн.долл. Так вот, 15 лет его жизни по стоимости обойдутся в среднем втрое дороже покупной цены. Сюда войдут затраты на ремонт, модернизацию, обучение людей, доставку запчастей и другую деятельность по поддержанию его ресурса. Если даже первоначальная цена на наше изделие чуть выше, чем на западное, ее потребитель в конечном итоге все равно остается в выигрыше, потому что наше обслуживание, наша инфраструктура поддержания ресурса техники обходится дешевле.
Корр. А если вспомнить о генеральной задаче: открыть небо, чтобы привлечь в экономику дополнительные миллионы долларов?
О.Г. Уровень движения иностранных воздушных судов возрос. Динамика роста сейчас составляет 5–7% в год, а раньше была — 3–4%. Я думаю, что темпы роста будут постоянно увеличиваться. Небо России нужно всему миру. По расчетам ученых, к середине XXI века три четверти мировых авиаперевозок будут осуществляться именно через Северный полюс, над Северным Ледовитым океаном. Поэтому мы и отдает все силы на создание современной технической инфраструктуры для новых российских авиатрасс. Работа проделана большая, но еще больше предстоит сделать.
Корр. Спасибо за интервью, Олег Олегович, и удачи в реализации ваших планов.
Беседу вела Г.Сидорова
Отзывы читателей
